Городская эстетика — какая она? Изящные линии архитектурных силуэтов, плавно огибающие улицы и парки, или уникальные памятники, соседствующие с ободранными фасадами? А если добавить к этому балконы, обшитые вагонкой, кондиционеры поверх лепнины и металлопластик в оконных проёмах зданий, столетиями поражавших своей красотой сердца и умы туристов? И с этим некому бороться. Возможно, настало время для учреждения архитектурной полиции. Что же это за структура и насколько она нам необходима?
Вандалы с центральных улиц
Делай с памятником архитектуры, что хочешь! Судя по всему, именно такую установку в последние годы используют одесситы. Неважно, владельцы это, совладельцы или арендаторы, — ни те, ни другие не чувствуют ответственности за внешний облик исторической части города. Оценив безнаказанность, они ведут себя, как откровенные вандалы. И проблема становится ещё более ощутимой из-за отсутствия отработанного механизма оперативного предотвращения нарушений законодательства о культурном наследии. Сейчас это работает так: стоит кому-то заметить незаконные работы, наносящие вред памятнику, как приходят общественные активисты, полицейские и чиновники из ГАСКа и указывают на недопустимость этих работ. Но никакие предписания об остановке не действуют — разрушительные работы продолжаются. Конечно, будут административные штрафы и даже уголовные дела, но дело сделано и момент упущен.
Как же уберечь исторические памятники от ущерба? Поможет ли тут специализированная структура с расширенными полномочиями для предотвращения вандализма в отношении архитектурных достопримечательностей?
Архитектурная полиция как выход
В Украине уже давно ведутся дискуссии о необходимости создания архитектурной полиции. Служба с инспекционными полномочиями должна не просто контролировать все работы в историческом ареале, но и предотвращать уничтожение и незаконное строительство, которое у нас привыкли делать без согласования и узаконивать уже после завершения работ. Но права и обязанности такой полиции должны быть чётко регламентированы. Чтобы избежать коррупционной составляющей, инспекцию должно финансировать государство. Вариант с самообеспечением создаст очередной паразитирующий орган, м заботиться о наследии опять-таки станет некому.
По словам создателя и руководителя студии дизайна и архитектуры «Бюро» Александра Гончаренко, сама идея архитектурной полиции — красивая и своевременная, но… «Если она будет не карающим органом, не ещё одной ступенькой для коррупции и структурой, которую все боятся, а наоборот — станет помогать и делать правила понятными и простыми, это действительно нужно, — говорит специалист. — Архитектурная полиция должна упростить для населения и сделать прозрачными и понятными правила обустройства фасадов, пристроек и вывесок. Сама идея хорошая, правильная и нужная, потому что на самом деле исторический центр Одессы уже утрачен, уже находится в таком плачевном состоянии, что это беда… Архитектурная полиция не должна стать ещё одним органом мздоимства и получения взяток, она должна стать чем-то вроде единого окна, куда человек в установленном порядке приходит и чётко понимает, что он может, а чего не может делать со своим или чужим фасадом, в зависимости от того, арендатор он или собственник здания. Если эти правила станут просты и понятны, тогда это очень удобная структура. Ведь, по сути, всеми этими функциями занимаются подобные органы: управления архитектуры, раньше ещё было бюро эстетики. Если все функции будут переданы одному органу, тогда это удобно».
Цель номер один — центр
Одесса прекрасна, особенно если не поднимать головы и не присматриваться к деталям. А при тщательном рассмотрении наш европейский город оказывается не таким уж и европейским. По крайней мере, если судить по отношению к нему горожан. Сбивают штукатурку, разрушают декор, самовольно заменяют деревянные окна и двери на пластиковые, сооружают всевозможные пристройки и красят фасады в немыслимые цвета. И всё это в историческом центре Одессы, которая уже не первый год стремится войти в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Самые привлекательные для туристов улицы ещё более-менее приведены в порядок, есть косметика. Но и тут не всё гладко.
«В первую очередь начинать нужно с исторического центра, ведь это лицо города, как ни крутите. Законы и нормы для спальных районов могут быть более лояльными и простыми. Но первым делом — центр, где сосредоточены основные нарушения, — продолжает Александр Гончаренко. — У нас такое огромное количество отделанных вагонкой и застеклённых балконов, что просто ужас. Даже был пример — подрядчики приезжали из Греции, я их вёз на машине, и мы обсуждали нашу архитектуру: мол, она прекрасна и действительно видно, что это европейский город с богатой историей и наследием. А потом греки спросили, что это за балконы висят у нас на фасадах, откуда они взялись? Как такое вообще возможно? Греки не самые аккуратные из европейцев, но и для них это непонятно. Так что этим обязательно нужно заниматься».
А как же ГАСК?
У существующей структуры — Государственной архитектурно-строительной комиссии (ГАСК) — достаточно широкие полномочия. Здесь выдают разрешения на строительство, предварительно проверяя комплектность поданных документов и соответствие требованиям закона. Если это сложный объект (4–5-я категория сложности), то в составе этих документов, если говорить об Одессе, обязательно должна быть экспертиза проекта. Если это 1–3-я категория сложности — они просто проверяют правильность заполнения декларации, заказчик сам отвечает за поданные сведения. Они просто проводят регистрацию. По словам представителя ООО «Ривьера Девелопмент» Михаила Партикевича, с 1-й по 3-ю категории экспертиза теоретически не требуется, но с оговоркой: если сложные сейсмические условия, то необходима экспертиза. Все решения принимаются на этапе проектирования, до проведения экспертизы проекта, в рамках проведения экспертизы только проверяют проект на предмет соответствия строительным нормам, а также нормативным актам в сфере охраны культурного наследия, экологии, земельных отношений, санитарным нормам.
«В Одессе нужна сейсмоустойчивость 7 баллов, и все проекты, начиная от ларьков, если это не МАФ, а уже капитальное сооружение, должны проходить экспертизу лишь потому, что у нас такие сейсмические условия. Экспертиза — это набор заключений, которые формируются в одно общее заключение от сертифицированных специалистов по всем разделам проекта: по сантехнике, электрике, конструктивным решениям и так далее, — специалисты всё проверяют. Ну и самое главное: в самом начале процедуры есть градостроительные условия и ограничения. Это документ, который выдаётся органами архитектуры городской/областной/районной в зависимости от расположения, в нём описывается, что и где можно строить. Когда ГАСК выдаёт разрешение — смотрит, чтобы всё это было, что кто-то уже проверил и местные власти сказали, что это можно здесь строить, и специалисты проверили проект и сказали, что там всё в рамках ДБН, а если от ДБН есть отклонения, то от министерств есть соответствующие письма, которые разрешают эти отклонения. ГАСК это проверяет. Дальше, на этапе строительства, ГАСК имеет право приходить и проверять строящийся объект на соответствие утверждённому проекту», — поясняет Михаил.
ГАСК проверяет технику безопасности на стройке, качество материалов, ведение журналов авторского и технического контроля, наличие правильно оформленной рабочей документации. А если находят нарушения — имеют право применить санкции, от штрафов до отзыва разрешения. На сегодня это могут быть очень крупные штрафы — до половины стоимости объекта.
Минрегионбуд и строительные нормы
«В конце строительства, если это сложный объект, то инспекция ГАСКа участвует в комиссии по приёмке его в эксплуатацию. Могут участвовать представители и пожарных, СЭС — кого посчитают необходимым. Как по мне, у них достаточно полномочий, чтобы бороться с нарушениями в градостроительной отрасли, — отмечает Михаил Партикевич. — А вот нужен ли какой-то ещё орган? У нас уже была история, когда было очень много органов власти, в разное время — от пяти до восьми, которые должны были согласовывать проект. Это упростили, убрали, потому что кроме коррупционной составляющей там ничего хорошего не было. И сегодня строительные нормы у нас прописаны не лучшим способом. Есть такие архаизмы, которые уже признали недопустимыми. Например, мусоропровод: все, в том числе и санслужбы, признают, что это ни в коем случае нельзя делать в жилых домах. У нас же люди не всегда выкидывают отходы в пакетах, кто-то просто ведёрко опрокидывает, в итоге на стенках мусоропровода могут развиваться опасные для здоровья микроорганизмы и распространяться по дому. А в строительных нормах указано, что должен быть мусоропровод, и не только в высотных домах. Чтобы его не делать, нужно получать согласование Министерства регионального строительства и инфраструктуры — Минрегионбуд. Все проекты должны это делать, если по закону. И таких вещей очень много, помимо мусоропровода. В центре города, например, не хватает паркинга. Очень часто здесь представляется сложным сделать –2 уровень паркинга, но даже два подземных уровня не решают вопросы достаточности парковочных мест на одного проживающего или квартиру. Застройщики выходят из ситуации, занимая под паркинг первый этаж, а бывает — и этого не хватает, и делают на втором этаже. Но, опять же, чтобы сделать на втором этаже паркинг, нужно получить согласие Минрегионбуда. И таких нюансов очень много».
Строить, как в Европе
Украина взяла на себя обязательство имплементировать европейские стандарты, в том числе и в сфере строительства, хотя у нас более жёсткие нормы, даже с учётом того, что во многих местах не бывает фактического контроля за качеством строительства. Представитель ООО «Ривьера Девелопмент» уверяет: всё держится только на сознательности заказчика.
«Сегодня есть строительные материалы, которые используются во всём мире в самых дорогих проектах, а в Украине их нельзя использовать по нашим нормам. Это композитные материалы, из которых делают панели, — алюминий и полимеры. Есть самые огнестойкие класса А2, которые у нас считаются огнеопасными по своим нормам и их нельзя использовать вообще, хотя во всём мире из них делают архитектурные решения. У нас же должен соблюдаться норматив, что на фасаде высотных домов должны быть негорючие материалы — НГ. Так вот, этот класс при нынешних стандартах алюминий физически пройти не может, потому что температура плавления алюминия меньше, чем та температура, которую материал должен выдержать при сертификации, — подчёркивает специалист. — Так что, если возвращаться к вопросу об архитектурной полиции, не понимаю, какие дополнительные функции, которых сегодня нет, ей можно дать. Как мне кажется, сегодня есть основания проверять застройщиков. Может быть, эти основания нужно сделать более прозрачными, чтобы проверками не усугублять положение. Например, не чаще такого-то периода или, наоборот, назначать дополнительные проверки, если есть основания полагать, что есть нарушения, либо если результат прошлой проверки показал, что нарушения существуют. Бывает, что у кого-то проверка за проверкой, а у кого-то их вообще нет».
Что должно быть в законе
Итак, сегодня в Одессе ситуация сложилась, как и во многих городах: есть областной ГАСК, который может выдавать разрешения на все категории сложности, а есть городской, который выдаёт разрешения только с 1-й по 3-ю категории. В рамках децентрализации власти более высокие категории городу пока не передали. Получается, что теоретически два органа власти могут проверять одного застройщика, — это тоже нонсенс с точки зрения специалиста. На практике сегодня в силу различных факторов застройщикам особо не мешают работать. Зачастую это приобретает негативный характер, когда качество строительства зависит только от самих застройщиков, насколько они позволяют себе отклоняться или не отклоняться от норм. Это проблема государства в целом, когда чиновники закрывают глаза на какие-то обстоятельства при наличии других обстоятельств. И такая ситуация у нас не только в сфере строительства, — с любыми чиновниками в любых сферах. Где есть коррупция — есть проблемы и потенциальная опасность.
«К сожалению, сегодня качество строительства зависит только от самого застройщика и того, как он к этому относится, — говорит эксперт. — Нет разницы, большой застройщик или маленький, неважно, какой объект: строительство, капремонт или реконструкция, — все проходят одинаковую процедуру. Должна быть проектная документация, пакет разрешительной документации, которую ГАСК должен проверить, и только после этого разрешают выполнять работы. И во время выполнения этих работ этот же орган власти уполномочен проверять качество работ и соблюдение норм. При приёме — то же самое. Если компания прошла пять проверок подряд без нарушений, то ей можно уделять меньше внимания. И наоборот — при систематических нарушениях чаще проверять. Такая логика должна быть прописана в законе».
Как поясняет Михаил Партикевич, сейчас ГАСК имеет право проверять объекты и после сдачи в эксплуатацию. Уже были прецеденты и даже выносили запрет на эксплуатацию. Это во многом касается объектов с 1-й по 3-ю категории, где о готовности и о том, что там всё хорошо, сообщает сам заказчик проекта, а ГАСК только регистрирует. В таком случае ГАСК может проверить, и тогда заказчик будет нести ответственность за недостоверные данные.
Генеральный план и реальные перспективы
Важно понять, какая стоит задача: развиваться, строить инфраструктуру, новое жильё? У нас очень много старого, дореволюционного жилья, у которого уже просто закончился срок эксплуатации, — это аварийные дома. Людям нужно новое жильё, а значит оно необходимо и городской власти. В городе недавно приняли Генплан, где по сути нет глобальных решений, которые бы чётко прослеживались, как планы развития города. Относительно исторического центра, с одной стороны, пишется, что запрещено строить высотки; с другой стороны, они появляются и застройщики получают соответствующее разрешение.
«Если так, то давайте пропишем, как это должно строиться. Это большая проблема в законодательстве, что сегодня никак не учитываются архитектурные решения и требования к ним, — продолжает специалист. — Например, мы хотим сформировать архитектурный ансамбль вдоль какой-то улицы. Сегодня нельзя заставить застройщиков проектировать в том или ином стиле. Город не имеет права сказать, в каком цвете строить, — может лишь запретить такую-то высоту или сказать, что доступно такое-то пятно застройки. А сказать, что мы не хотим видеть вагонку пластиковую на фасаде, не может. Вот этого, наверное, не хватает. Если действительно задаться целью формировать образ района, квартала, улицы, то надо архитектурой заниматься. Да, город в последнее время начал поднимать вопрос, что если несколько застройщиков работают на одной улице, то им нужно между собой согласовывать проекты фасадов, чтобы вместе смотрелось. Но это лишь на уровне рабочих отношений, а в принципе никто никому не мешает. Страна в тяжёлой экономической ситуации, а строительство — один из локомотивов любой экономики, потому что один человек на стройке — это ещё 10 мест в сопутствующих сферах: люди, которые возят, продают, хранят материалы, разрабатывают проектные решения и нормы, это заказчики, инвесторы… На одной стройке одновременно могут работать 100–200 человек. Экономике надо помогать, в том числе и строительной сферой», — уверен представитель «Ривьера Девелопмент». Это нужно делать и на уровне страны, и на уровне города.
Градообразующая идея
Чтобы успешно развиваться, населённому пункту нужна основная идея. К примеру, когда существовало Черноморское морское пароходство — самая крупная в мире компания-судовладелец, всем его работникам нужно было где-то лечиться, отдыхать, жить, и на фоне этого город расцвёл. Сегодня такой глобальной идеи у Одессы нет.
«Какая сегодня функция у города? Курорт? Как курорт Одесса не развивается, — констатирует Михаил Партикевич. — Посмотрите на другие курортные города: что первое делается? Стимулируется строительство гостиниц и развитие транспорта как минимум. Транспорта у нас нет курортного, и всего пара мест, куда на общественном транспорте можно приехать к морю: Лузановка, Аркадия, 10-я и 16-я фонтана. И всё. Везде надо по склонам идти пешком, общественный транспорт туда не ходит. А когда стимулируется строительство гостиниц, что делается? Уменьшается ставка местного налога на строительство. Сейчас для гостиниц это 10 % максимум, для жилья — 4 %. Но жильё формирует затратную часть для города, — надо эксплуатировать дома, брать на себя ответственность, — а гостиница формирует доходную часть. Чтобы построить гостиницу, нужно заплатить больше, чем за жильё. Вопрос: что мы стимулируем? То же самое происходит на уровне страны. Опять же в курортных городах гостиницы находятся где? На побережье. А у нас это всегда заканчивается скандалом. Более того, политики культивируют каждый скандал, пиарятся на нём, ещё больше накаляя атмосферу и настраивая горожан против этого процесса. Во всём мире это принято, а у нас нельзя. Так вот, нельзя это делать точечно, без глобальной идеи комплексной застройки. Люди чего боятся? Что не смогут ходить на пляж. Нужно показать, что будут и гостиницы, и пляжи. Во всём мире это работает вместе и хорошо получается, а у нас — либо пляж, либо гостиница. Но нельзя реализовать всё и сразу на маленьком кусочке земли, а город боится давать больше. Так о какой комплексности можно говорить? Под такие проекты нужно 5–10 гектаров. Невозможно на 20 сотках и пляж сделать, и гостиницу, площадку и так далее. И в итоге получается замкнутый круг».
С каждым годом в Одессе возникает всё больше скандалов на тему застройки побережья, всё меньше остаётся земли у моря, и застройщикам становится всё сложнее решиться на такого рода проект. Вспомнить хотя бы греческую компанию «Миханики Украина», которая хотела возвести большой комплекс на побережье в районе Отрады, но скандал спровоцировал многолетние судебные разборки, люди потеряли деньги, при этом ещё и платили за аренду, а в итоге землю у них отобрали. Так о каких инвестициях в город можно говорить?
Нормы — нормами, а денежки по расписанию
Соблюдать нормы необходимо не только в центре города. Юридические механизмы есть, и они работают, — нужна политическая воля. Яркий пример тому Львов, где эту задачу решили: и внешний вид зданий привели в порядок, и кондиционеры убрали либо привели в норматив, чтобы не портили фасады. Но чтобы это работало, местная власть должна бороться со своим электоратом. А через 4 года обиженные горожане придут и скажут, мол, вы нас заставили снять кондиционер и остекление с балкона — не будем за вас голосовать!
«Это такой же вопрос, как и застройка побережья, как и генплан без плана развития города. Борьбу начали, — к примеру, те же вывески, хотя и тут не всё гладко. Тот, кто это придумывал, наверняка хотел не заработать, а навести порядок; а те, кто на местах выполнял, — кому-то снял, а кому-то оставил. Почему? Потому что нет чётко сформулированных стандартов, их можно трактовать по-разному, — поясняет Михаил Партикевич. — Требования к вывескам — это общие фразы об эстетическом облике здания».
«Вопрос архитектурного стиля — это вопрос, чего хотят горожане, — продолжает специалист. — Можно делать современные высотки, можно делать малоэтажное строительство. В Мюнхене после войны воссоздали старые разрушенные фасады, но внутри полностью переосмыслили функционал. Всё смотрится комплексно, и туристам интересно. А у нас чиновники считают, что новоделы — это неинтересно. Но можно и в новом воссоздать старинный образ, который бы сочетался с тем историческим центром, который сохранился. Застройщики будут платить налоги, и на эти деньги можно восстановить то, что действительно имеет ценность, сделав музей архитектуры старой Одессы. Нужна глобальная идея и политики, которые смогут довести эту идею до умов избирателей и бизнесменов. Ведь экономически сносить кварталы возможно, нужна лишь политическая воля расселять недовольных в принудительном порядке. Потому что обязательно найдётся кто-то, кто захочет на том, что стоит $50 тысяч, заработать миллион. От этого не должен страдать застройщик. Опять же прозрачные условия переселения, обязательно на не меньшую площадь, не меньшее количество комнат. И ещё стандарты. Когда в Батуми шло масштабное строительство, строились новые и восстанавливались исторические здания, многих, кто хотел остаться жить в том же месте, переселяли обратно после окончания строительства. Практика такая есть», — подытожил представитель «Ривьера Девелопмент».
А пока всё идёт своим чередом: новые дома строятся, старые разрушаются, и никто не заботится о гармонии. Это больше всего и раздражает. Но существует много прекрасных архитектурных решений. И если горожане их увидят, если поймут, что необдуманная реконструкция, отсутствие реставрации старых зданий и невозможность обновления районов означают планомерное уничтожение исторической части города, а на деле нам нужна продуманная стратегия развития, — тогда в Одессе может что-то измениться. Даже без архитектурной полиции.
Zavarnik