Был вынужден выбраться из строгой домашней изоляции – за лекарствами для дочери, иначе не вышел бы. Увиденное меня убедило в том, что в Литве динамика заражений COVID-19 будет развиваться по аналогии с другими европейскими странами. Местные жители в час пик ведут себя так, будто ничего не происходит: та же плотность гуляний на квадратный метр, несмотря на объявленый многонедельный карантин и неустанные предупреждения со стороны медиков. На днях у нас было 14 зараженных, сегодня уже – 27, к концу недели я прогнозирую рост заболевших до 60, к концу месяца – до 300, а в мае мы уже увидим четырехзначные цифры, что для трехмиллионного населения балтийской республики – катастрофа. Катастрофа, которая уже происходит в целом ряде стран Запада, не говоря о России.
Отчасти эта беда связана с безответственностью и инфантилизмом огромного числа тех, кто просто не способен проследить за тенденциями и смотрит на зловеще обманчивые абсолютные величины. Им кажется, что 30 заболевших – это не их "лотерейный билет", и даже 30 тысяч для 80-миллионного населения – это так себе шанс подхватить опасную заразу. Наивность и неумение воспользоваться элементарными счетно-арифметическими инструментами ведет к тому, что люди продолжат скапливаться во дворах даже на выходных, когда ни о какой работе в принципе не может идти речи. Я сам наблюдал такую картину у своих соседей, которые именно в минувшее воскресенье зачем-то решили собраться в группы по пять человек и обсудить последние новости – видимо, касающиеся коронавируса и карантинных мер. Им, взрослым людям, словно невдомек, что каждый из них – каждый – может уже содержать в себе этот вирус в инкубационной стадии. Тот факт, что эта конкретная персона – Ваш сосед, брат, сват, друг детства, троюродная сестра, вовсе не означает, что невидимая глазу субстанция не перескочит на вас, чтобы заготовить почту для дальнейшего геометрического роста, который затем захватит ваших детей, стариков, домашних животных и вообще всех, кто вам дорог.
Потребительская модель поведения, годами культивируемая повсеместно, в принципе исключает аналитическое мышление. От нее – один шаг до взрывной волны популизма, играющего на иррациональном восприятии действительности. Западный человек не заметил, как – в соответствии с гегелевской моделью – постепенно превратился в раба собственных вещей, над которыми ему изначально полагалось господствовать. Будучи зависим от сонма бессмысленных безделушек, "одномерный потребитель" обрел страх утратить их, и, истерично стремясь сохранить нажитое, потерял самое главное, чем так гордилась западная цивилизация – индивидуальность. Внезапно выяснилось, что этот неосязаемый ключевой стержень западного мира давно стерся. Вместо него – эмоциональное недержание, которое приводит к маниакальному стремлению сбиться в стаи.
Коллективы обладают известной силой утешения и в какой-то момент становятся ловушками для носителей стадного инстинкта, позывы которого усиливаются в ситуациях массовой паники. Причина средневековых пандемий – не только в антисанитарии, отсутствии медицины и торжестве религиозного фанатизма над разумом, но еще и в кучном способе проживания. Западный человек в известной степени отучился от автономного существования – единственной формы бытия, которое допускает истинное интеллектуальное развитие. Среднестатистический обыватель от США до Испании испытывает культурный шок перед лицом многомесячного воздержания от контактов. Человек, не привыкший покидать собственное жилище ради сомнительных увеселений, выглядит в таком обществе чудаком. Путешествия, призванные заполнить пустоту внутри нас, стали естественной частью жизни абсолютного большинства. Они-то, эти позывы к бессмысленной смене места проживания, этому "бегству от себя" (вместо "бегству в себя", как полагается делать совершеннолетним), и привели к пандемии: в ту же Литву болезнь завезена из Италии и Испании.
Отчасти поэтому число заболевших продолжает удваиваться каждую неделю, в том числе в странах, где введён запрет на появление в общественных местах. Литовские медики сокрушаются: ничего нельзя поделать, если жители не способны к самоконтролю. Разумеется, не в последнюю очередь следует пенять на изматывающую и бесчеловечную систему "работы" как базового института современной цивилизации: даже несмотря на накопленные резервы, пока далеко не все правительства спешат компенсировать гражданам трудовой простой, и необходимость посещать рабочее место неизбежно ведет к скоплению людей в точках сбора – прежде всего на транспортных линиях. Ясно и то, что целый ряд производств должен продолжать функционировать просто для того, чтобы не допустить производственного и инфраструктурного кризиса. Тем не менее, очевидно, что европейские государства пока даже не приблизились к тому уровню противовирусной безопасности, которая организована в той же Южной Корее.
Число зараженных там сравнительное высокое – восемь тысяч, однако эта цифра с некоторых пор в основном замерла и практически не растет. Все благодаря принимаемым мерам, среди которых – развернутые прямо посреди городских улиц пункты трёхэтапного контроля, куда входит в том числе взятие мазка на наличие COVID-19. Ничего подобного ни в Италии (свыше 31 тысячи зараженных), ни в Испании (свыше 13 тысяч зараженных) не было сделано, не говоря уже о других странах Европы, где число больных ежедневно прирастает многотысячными значениями.
В результате число зараженных в последние сутки – с 17 по 18 марта – выросло во всем мире почти на 20 тысяч, тогда как в Южной Кореи за этот же день прибавилось "всего" 93 зараженных. Аналогичная ситуация в Китае, где к цифре в 80 тысяч за прошедшие сутки приросло 13 больных. Если бы не успех Сеула, можно было бы винить китайские власти в откровенных подтасовках. Конечно, одно другое не исключает, и, несомненно, Пекин можно подозревать в некоторой нечестности, однако, по всей видимости, в современном мире невозможно было бы утаивать кризис такого масштаба. Есть и предположения, согласно которым после длительной передачи по цепочке вирус слабеет, что также может вносить вклад в остановку эпидемии на территории КНР после заражения 80 тысяч человек. Но почему тогда ситуация стабилизировалась в Южной Корее на отметке в 8 тысяч? Даже если принять тот аргумент, что болезнь рано или поздно затронет всех и каждого, неужели нельзя позаботиться о том, чтобы выровнять "кривую" и не допустить переполнения клиник, без помощи которых летальность – а она в мире превысила уже 8 тысяч человек – продолжит расти? Для этого потребовались бы усилия каждого европейца, однако этих усилий явно не хватает: самодисциплина, которая должна была бы удерживать их в домашних условиях, отсуствует.
Я могу быть неточным в частностях, однако ясно одно: западные индивиды оказались менее ответственны по сравнению с азиатами, которые неожиданно проявили тот самый индивидуалистский, взрослый, человеколюбивый подход, который мы ожидали увидеть у европейцев в отношении этой глобальной проблемы. Пока что я наблюдаю явный кризис не просто идентичности, а самой сути всей запальной цивилизации на уровне среднестатистического мещанина. В то же время речь не идет об институтах. Напротив. Меры, принимаемые европейскими службами, в очередной демонстрируют тот разрыв, который произошёл между, с одной стороны, обывательской безграмотностью, и, с другой стороны, профессионализмом тех, против кого в последние годы этот самый обыватель раз за разом голосует, приводя на высшие посты себе подобных. Медики и чиновники во всех странах ЕС делают все возможное для предотвращения слишком строительного роста заболеваемости. Проблема в том, что далеко не все соотечественники желают слышать и слушать их.
Все сказанное тем более относится к России – страны с азиатскими истоками, на которой так и не прижились европейские всходы. В отношении нее перечисленные проблемы можно наблюдать в жутко масштабированном варианте. О какой культуре эпидемиологического поведения там можно говорить, если посреди пандемии мы видим толпы обезумевших футбольных фанатов, рассказы на Первом канале о COVID-10 как "биологическом оружии", а также Путина, который в очередной раз едет за легитимностью в аннексированный Крым? Страну и весь мир захватывает неизведанная болезнь, системобразующий источник российского бюджета – нефть – рекордно упала в цене, сделка ОПЕК развалилась, российские рынки трещат по швам, а, между тем, ни одно из запланированных мероприятий в честь барских путинских замашек – ни майский шабаш, ни голосование за очередное продление вечного путинского срока – не отменено.
Меры, принимаемы россиянами против коронавируса, выглядят запоздалыми и ограниченными, а в официальные статистические данные по зараженным никто не верит. Вместо кооперации Москвы со странами Запада мы видим, как кремлевские спецслужбы с их заготовленными в пригожинских лабораториях шаблонами идут против европейцев в атаку, словно бешеный пес, который физиологически не способен к вменяемому поведению даже в минуты опасности для него самого. Оказывается, что вместо попыток совместными усилиями изобрести вакцину – которую США в эти дни уже испытывают на добровольцах – путинские агенты решают усилить истерию вокруг коронавируса, пусть даже ценой повышенного риска заболеваемости для себя лично.
В то время как Европу постиг кризис индивидуалистской культуры, в России этой культуры даже никогда не было. Для нее наступающая угроза буквальной коллективной гибели ничего не изменила ни в головах рядовых граждан, ни тем более в их поработителях. Ведь обратная сторона индивидуализма – это умение заботиться об окружающих, но рассказы о "широкой русской душе" заканчиваются там за бутылкой водки. В реальности почти всем русским плевать и на собственную жизнь, и на жизни окружающих. Самой яркой иллюстрацией этой "русскости" является поведение российского президента, который являет нам практически идеальный образчик маньака, лишенного эмпатии. Мы давно привыкли к индифферентности Путина в отношении окружающих, но теперь, когда он решил устроить скоморошьи бега прямо посреди кладбища во славу увековечивания его за кремлевским престолом – эти социопатические наклонности выглядят особенно гротескно в своем абсолютном безумии, замешанном на безнаказанности и всевластия.
Еще более удивительно то, что российская верхушка проявляет ужасающую слепоту уже даже не только к нормальному функционированию государства, но и к тем механизмам, которые позволяют им, кремлевским сатрапам, продолжать играть в завоевательные походы. Не знаю, как долго российские власти смогут продержаться при цене Brent в 30 долларов. Хватит ли им средств на год, три, десять лет, особенно если учесть, что на стоимость нефти влияет отнюдь не только коронавирус? Одно можно заявить с уверенностью: в ближайшее время ресурсы Кремля будут сокращаться. Это не означает автоматического сокращения агрессии против соседей и репрессий против самих россиян, однако это дает надежду на ускорение процессов гниения внутри выстроенной Путиным социальной модели. Цепочки и винтики внутри нее на фоне нынешнего кризиса будут разрушаться, словно нейронные связи в мозгу. Это будет болезнь Альцгеймера в масштабах многомиллионной страны.
Болезнь, которая развивается уже давно и сейчас лишь ускоряет ход. Тот факт, что Путин совершенно не замечает соответствующих "мрачных предзнаменований", о которых на днях рассказывал Леонид Радзиховский, лишний раз подчеркивает, на каком огромном удалении от реальности находится российский президент и в какую глубокую бездну он скатывается вместе со всем своим окружением. Последнее вместо того, чтобы спасать себя – хотя бы самих себя, – продолжает инстинктивно пресмыкаться перед своим господином и выполнять его все пожелания, которые с каждым днем становятся все более неадекватными. Убийца, идущий ко дну, занят лишь тем, чтобы продолжать насиловать своих жертв – вот та картина, которая рисуется передо мной, когда я гляжу на этот исчезающий в морской пучине российский корабль, наполненный умалишенными, слепыми и глухими, которые оказались во власти капитана-садиста. С безумным остервенением тот продолжает вращать вышедший из строя судовой руль, не желая замечать пребывающую в трюм воду. Впереди маячит Крым и простирающееся в даль вечное правление.
Итак, Запад оказался безволен против кремлевской агрессии. Пришлось вмешаться природе. Границы, которые давно следовало закрыть от Петрова и Боширова, закрывают теперь не Макрон, Меркель и Трамп, а таинственное микроскопическое создание.
Александр Кушнарь