Мина замедленного действия

Мина замедленного действия

Прошло 10 лет с момента банкротства американского инвестиционного банка Lehman Brothers. Момент этот был признан началом глобального финансового кризиса 2008–2009 годов. Как и два предыдущих, в 1930-е и 70-е, он выдвинул ряд вопросов. Пришла пора ответить на них, ведь следующий виток кризиса не за горами, как утверждают ведущие аналитики.

Многополярность и ревизия понятий


Человечеству предстоит увидеть формирование и распад самых разнообразных и неожиданных союзов и группировок. В экономической сфере это заметно прежде всего в переходе мировой торговли от единой системы, основанной на принципах ВТО, к влиянию различных кратковременных союзов — при усилении протекционистских мер в отдельных странах. Нельзя сказать, что это хорошо. Скорее такой миропорядок несёт в себе много серьёзных рисков.

Многие понятия, казавшиеся незыблемой классикой, сегодня нуждаются в пересмотре, и в первую голову — модель экономического роста. Пять предыдущих лет её описывали в терминах «долгосрочной стагнации»; но очевидно, что такой подход устарел. Предстоит переосмыслить соотношение базовых понятий макроэкономической теории: роста, занятости, инфляции.

Экономической науке ещё предстоит объяснить феномен безынфляционного роста. Может быть, в его основе лежат структурные и технологические сдвиги. И эти тенденции уже способны вызвать существенное удешевление новых товаров и услуг. А это угроза номинальным темпам экономического роста. Уже вошёл в обиход термин «технологическая дефляция», вполне отражающий суть явления. А может, дело просто в замедлении реакции инфляционных показателей на колебания денежной политики. В этом тоже предстоит разобраться.

Меньше свободы эмитентам


Независимость центробанков вскоре может пошатнуться. При стагфляции 1970-х и тяжёлой борьбе с инфляцией в развивающихся и бывших соцстранах, независимость банкиров была краеугольным камнем возрождения экономики. С приходом кризиса 2008 года выяснилось: центробанки очень помогли предотвратить экономическую катастрофу, и они же продемонстрировали мощь, выходящую далеко за рамки полномочий конституционных правительств и принципов демократии.

О попытках ограничить независимость центробанков и переориентировать их на решение задач экономического роста говорят представители и законодательной, и исполнительной власти ряда стран. Могут ли эмиссионные центры обладать такой свободой принятия решений, как раньше? Неизменна ли их роль в жизни государств и экономических союзов? И на эти вопросы нет точного ответа.

Тема эмиссии валют требует изучения в двух направлениях. С одной стороны, появление наднациональных валют лишает национальные центробанки эмиссионного права, как это случилось в Европе. Но сегодня на повестке дня уже и вопросы легализации и эмиссии криптовалют. Эта тема ставит перед центробанками принципиально новые задачи. Вполне возможна конкуренция между государственной и частной денежными системами, — если, конечно, где-либо отважатся на полноценную легализацию «виртуальных денег».

Новые деньги?


В прошлом глобальные кризисы приводили к появлению новых резервных валют. Сегодня спорят в основном именно о криптовалютах. 2017 год стал для них звёздным, хотя и не однозначно триумфальным. Ажиотажный спрос, скачки курса, невероятные прогнозы… Целый пласт проблем встал перед экспертами: возможность использования «крипты» в легальном денежном обращении, целесообразность и механизмы госрегулирования, политические и этические последствия, в частности уклонение от налогов и отмывание преступных доходов.

Текущий год внёс коррективы в этот ажиотаж. Активизировалась критика и самих криптовалют как инструмента, и технологии блокчейн. Сегодня налицо полный спектр отношения к новинке: от готовности принять криптовалюты в качестве самостоятельной платёжной единицы до предложений запретить их как потенциально опасные. Пока неясно, смогут ли они заменить собой деньги или осилят лишь роль платёжного средства или обменного эквивалента. Важнее стоящая за ними технология. А новые формы «крипты» не заставят себя ждать и, естественно, будут завоёвывать место под солнцем. Минимизировать риски — задача регуляторов в этой сфере.

Государство как платформа


История госрегулирования экономических процессов пополняется новыми методами с каждым новым кризисом. 30-е годы сформировали «большое государство» на основе кейнсианской модели. Итогом 70-х стала политика либерализации и дерегулирования. Последний кризис поставил вопрос об общих правилах игры. Но кто арбитр? Первоначально на это претендовал механизм «большой двадцатки». Но не исключено, что эти функции возьмёт на себя система отношений США и Китая, пусть и неофициально.

Не проще и национальное регулирование. Современные технологии удешевляют труд и природные ресурсы. Предсказуемость и надёжность государственного управления важны при принятии инвестиционных решений. Получается, что государства конкурируют за инвестора уже не ценой труда и сырья, а качеством управления. С другой стороны, их роль слабеет с внедрением тезиса «государство как платформа» и лишением админаппарата части его функций.

Ещё один клубок потенциальных проблем — экономических, социальных, политических — аккумулирует тема неравенства. Одни считают, что неравенство ведёт к застою и рецессии; другие — что неравенством приходится платить за экономический рост. Но все понимают, что это тоже мина замедленного действия.

Вероятность нового витка мирового кризиса достаточно велика в ближайшие 2 года. По одной из версий он придёт из Китая, хотя со стороны оценить реальное состояние экономики КНР практически невозможно. Или из развивающихся стран. Как бы то ни было, владеющий информацией владеет миром. Практичнее встречать угрозу, обладая чётким пониманием происходящего, подготовиться к последствиям и помнить: кризис — это не только проблемы, но и новые возможности.

Zavarnik
Вернуться назад